Павел Лукша: Творчество становится обязательным компонентом любой деятельности

Мы живем в очень интересные времена, правда? Скажите, кто из вас закладывал в планы на 2020-ый год фактор пандемии? А у кого из вас есть зрелая стратегия на ближайшие 5-10 лет?

Сегодня мы будем говорить об экосистемах, онлайн-образовании и новых формах совместной работы, родившихся в последнее время. Мой собеседник — Павел Лукша, основатель инициативы Global Education Futures, профессор МШУ СКОЛКОВО, член Экспертного совета АСИ.

О новых формах сотрудничества

Какие новые формы сотрудничества возникли в последнее время? Куда и как развиваются новые формы коллаборации?

Ситуацию с коронавирусом, как мне кажется, стала триггерным событием. Без него мы могли были еще довольно долго и главное не спеша внедрять новые формы сотрудничества, такие, например, как удаленная работа. Пандемия все это существенно ускорила. Правда, то, что пока реализуется — это не радикальные инновации, которые родились непосредственно в 2020-ом году. Это скорее использование "домашних заготовок", которые были созданы в последнее десятилетие. Ну и нужно понимать, что ростки такого будущего были вокруг нас давно. Первые сетевые сообщества возникли еще в середине 70-х годов в университетской среде, они были построены очень умными и ориентированными на кооперацию людьми.

Но, возвращаюсь к вашему вопросу, что же пришло именно сейчас. Возник полноценный онлайн. Мы массово поняли, что в нем нет ничего страшного. Ушло отвращение к онлайну. Одновременно снизился и наивный романтизм в отношении онлайн-платформ благодаря более четкому пониманию их ограничений. Эффективное взаимодействие внутри распределенных команд перестало быть прерогативой новых глобальных элит — таких как технологические компании и глобальные НКО — и стало внедряться практически во все бизнесы. Выяснилось также, что онлайн позволяет гораздо больше, чем мы думали раньше даже в тех сферах, для которых однозначно считалось, что нужен непосредственный живой контакт. Это, например, психологическое консультирование, тренинги личностного роста, совместное творчество в распределенных группах и т.д. Да, онлайн-опыт там не повторяет оффлайн-опыт. Он другой. Но в онлайне тоже можно быть эффективным.

И еще один момент, про который важно сказать. Раньше онлайн взаимодействия были вспомогательным инструментом кооперации — скажем, люди делают большой проект, и какие-то из участников подключаются к встрече удаленно, но рабочая группа встречается очно каждый день, работает в одном помещении, то есть длинные взаимодействия — это обязательство делить пространство с другими людьми. А сейчас у людей возникло понимание того, как можно работать в онлайн "в долгую" = вести проект полгода или год, управлять сообществом, когда его участники никогда не встречали друг друга вживую.

Итак, мы переходим к сетицентричным подходам — но для этот процесс носит еще более глубинный, я его называю "экосистемный переход". Это рождение новой парадигмы управления, построенной по тем же принципам, как организована сама жизнь. В живом мире нет иерархий, если даже лев считается "царем зверей", он не говорит суслику или носорогу, как себя вести. Сетевые сообщества вбирают эти принципы, начинают работать экосистемно, как сообщества равных и взаимосвязанных субъектов. Здесь необходимо отметить: экосистема обязательно должна включать разнотипных участников. Должны быть разные сообщества, которые образуют пересекающиеся сети, формируя сеть сетей, в которой начинается обмен ресурсами. Причем в реальных экосистемах ее участники могут вступать не только в кооперативные отношения, но и становится конкурентами.

Про современные экосистемы

Давайте тогда перейдем к разговору про экосистемы. Что бы мы дальше говорили в едином смысловом поле, определимся с понятиями. Что такое экосистема?

Это понятие становится очень модным. Есть много разных пониманий того, что такое экосистема применительно к разным сложным системам (биологическим, социальным, деловым и т.д.). Но то, что принято называть экосистемами в бизнесе — корпоративные экосистемы, скажем, Google, Сбербанка или МТС — это пока еще протоэкосистемы. Почему? Потому что в реальной экосистеме нет "главного начальника" или владельца. Реальной экосистемой никто не владеет. При этом экосистема может строиться вокруг некоторой "ключевой инновации" — скажем, таковы экосистемы Википедии или сообществ открытого кода, типа Linux. А когда мы имеем дело с корпоративными экосистемами, то в них ситуация пока иная. В них уже есть то самое "единство непохожих", но сохраняется центр, который эту экосистему координирует и развивает.

Вернемся к вашему вопросу. Само понятие бизнес-экосистемы ввел еще в 90-х годах Джеймс Мур, выдвинув идею использовать для описания нового типа бизнес-структур экологическую метафору вместо принятой ранее иерархической. Мур предложил называть экосистемами совокупность участников, выстраивающих отношения вокруг некой ключевой инновации. Такой ключевой инновацией может быть набор продуктов или общий проект, "владельцем" которого является сообщество.

То, что сейчас строит, скажем, Сбер — это еще пока не экосистема (я, повторюсь, использовал бы термин "протоэкосистема"), потому что у нее есть центральный орган управления, а участники не полностью самостоятельны в принятии решений. Они (участники), условно говоря, прибились к "большому киту" и разворачивают вокруг него свою деятельность. Это уже не холдинговая система, которая полностью построена на акционерном контроле, но еще и не сеть. В этом плане экосистемы Google и Amazon ближе к реальным экосистемам, потому что между участниками их сетей — независимыми разработчиками и провайдерами — возникает множество взаимосвязей, нерегулируемых из центрального органа управления. Важно: экосистема это и не маркетплейс, потому что в экосистеме участники создают что-то новое, совместно разрабатывают продукты, а не только торгуют тем, что сделали.

О потенциале онлайна

Как вы думаете, насколько сейчас уже раскрыт потенциал того, что и, главное, как можно делать онлайн?

Полагаю, что потенциал онлайна раскрыт сегодня может быть на ⅕, не более. Это даже с учетом только тех технологических возможностей, которые предоставляют современные гаджеты — не говоря о технологиях "на подходе", таких как дополненная или смешанная реальность, искусственный интеллект, интернет вещей и прочее. Почему я так думаю? Есть люди, например, Дуглас Энгельбарт, Винт Серф, Тим Бернерс-Ли прочие, которые, собственно и придумали интернет. Эти люди много десятилетий назад создали почти все основные направляющие, по которым двинулась ИТ-индустрия.

В частности, Дуглас Энгельбарт с командой в 1960-е годы развернул в Стэнфорде проект Augmenting Human Intelligence, направленный на усиление интеллектуальных способностей человека и развитие его способности к кооперации. То есть, в точке зарождения Интернета он придумывался как инструмент продуктивного сложного сотрудничества. В 1969-ом году команда Энгельбарта в знаменитой демонстрации (ее еще иногда называют "самой великой демонстрацией в истории ИТ") показала прототипы большинства технологий, которыми мы пользуемся сейчас — графические интерфейсы и "окна", видеоконференции, распределенное редактирование документов и т.д. Из того, что спроектировала группа Энгельбарта, на сегодня реализовано от силы 50%. Но и этого хватает — привычные нам "оконные системы", возможность оперировать графическими объектами (так называемая WYSIWYG), манипулятор "мышь" и курсор, текстовые редакторы, движок Википедии, голосовой помощник и многое многое другое.

Мы массово пока используем только самые простые инструменты — групповая встреча в Zoom, электронная почта, мессенджеры — довольно линейные форматы взаимодействия. Хотя, например, даже в Zoom есть инструментарий breakout rooms, делающий работу распределенных команд гораздо более продуктивной и удобной. Но даже про него почти никто не знает.

Итого, я считаю, что онлайн на сейчас существенно недооценен.

Про усталость от онлайна

В чем основная трудность именно онлайн-взаимодействия? Ведь многие сегодня уже жалуются на специфическую усталость от онлайна.

Для этого надо понимать, как работает человеческое восприятие. Нам кажется, что воспринимаемый мир находится "снаружи", на самом деле никакого "снаружи" нет, есть органы чувств, дающие мозгу информацию — и он из этой информации собирает целостную непротиворечивую картинку. Когда мы встречаемся оффлайн, то мозг автоматически собирает для нас мир,в котором мире все абсолютно конгруэнтно, то есть, сопряжено друг с другом — мимика, жесты, запахи, скорости, интонации и т.д. Для нас эта конгруэнтность — признак "настоящести", и не удивительно — нервная система эволюционировала миллиард лет, чтобы выдавать нам согласованный образ "реальности". А онлайн — это новая, не очень естественная для нас среда. В онлайн-общении все разорвано и не согласовано — образ собеседника у нас в виде плоской и мутной картинки, речь отстает или опережает жесты, запаха собеседника мы не чувствуем, и так далее. Наш мозг вынужден постоянно компенсировать эти разрывы, непрерывно как бы "дособирать" и "додумывать" реальность, чтобы мы воспринимали онлайн общение как "настоящее" — что для мозга очень энергозатратно. Это первая причина усталости от онлайна.

Вторая причина, связанная с первой, состоит в том, что мы эволюционно попросту не приспособлены к взаимодействию с плоским, отображающихся на экране миром. Известно даже, что многие первобытные народы и животные совсем не воспринимают плоские картинки. Для ощущения реальности нам нужен объем, 3D. Требуется особая тренировка, чтобы мы могли воспринимать происходящее на экране как реальность. Это тоже сильно энергозатратно и является второй причиной усталости.

Из этого есть пара интересных выводов. Во-первых, "цифровая гигиена" или правила эффективной здоровой работы с цифровыми средами — это не только нормы поведения в сети, когда мы не распространяем ложные факты, например. Это еще и внимание к нашему психическому здоровью, регулярный контакт с живым сложным миром — без него онлайн нас постепенно истощает. И во-вторых — в будущем эту проблему будут преодолевать так называемые новые интефейсы: дополненная и смешанная реальность, нейроинтерфейсы — все они стремятся создать у нас контакт с цифровым как с "настоящим", "живым", трехмерным и движущимся. Собственно, Интернет будущего, лет через 20-30, скорее всего будет совсем не на экранах, а попросту вокруг нас. Примерно как в "Звездных войнах" или "Стартреке", когда часть участников совещания присутствует в виде голограмм.

Об онлайн-образовании

Что основное дает онлайн, например, применительно к сфере образования?

Онлайн обеспечивает глобальность таланта. Сейчас, чтобы учиться музыке или языкам, совершенно не обязательно физически встречаться с наставником. Ваш преподаватель может находиться абсолютно где угодно. Использование виртуальной реальности позволяет удаленно обучать сложным навыкам использования оборудования в промышленности и производить отбор персонала по итогам такого обучения. Это только два примера. Мы на сегодня еще не знаем, где будет проходить граница цифрового и физического миров.

При этом я должен отметить, что есть целый ряд процессов, которые гораздо эффективнее проводить в живую, в оффлайне, в общем физическом пространстве. Это, в частности, все, что связано с тонкими историями, типа нахождения в "поле" мастеров, персонального внимания или группового творчества. Только если раньше это было атрибутом элитных систем обучения, то сейчас подобные подходы могут стать обязательным условиям, даже "гигиеническим требованием" для тех, кто хочет сохранить своих учеников и удержать конкурентоспособность.

Мы получим повсеместное внедрение формата Blended learning ("смешанного обучения")?

Да. Весь процесс обучения будет разбит на три компоненты: онлайн-обучение, самостоятельная практика и практика совместной работы либо игры в едином физическом пространстве. В последнюю группу попадет то, что трудно имитировать в онлайн-среде или что плохо работает в рамках распределенной команды.

Что и как будет происходить со стоимостью контента, распространяемого онлайн? Сейчас явно наблюдается тренд на падение стоимости такого контента (особенно в заранее записанном формате). Такой контент часто конкурирует по стоимости не более дорогим, а с бесплатным.

Ситуация здесь, как мне кажется, очень похожа на фармацевтику. Есть передовое поколение лекарств, созданных с большим вложением средств и часто значительно превосходящих по эффективности предыдущие поколения медикаментов. Такие инновационные лекарства всегда стоят дорого. А есть дженерики, в целом похожие по действию на оригиналы, но продающиеся по цене в несколько раз ниже — потому что истек срок действия патента на них, и теперь любой желающий может их делать.

Точно так же есть передовое знание. Часто это авторский контент. И, если вы хотите учиться на основе такого контента и у таких экспертов, то вам придется платить сопоставимые деньги. Если же вам предлагается "дженериковое знание", которое можно прочитать в любой книге или найти на Youtube, то и цена у него будет соответствующая, т.е. стремящаяся к нулю.

Кстати, я считаю, что это хорошо. Очень скоро это приведет к тому, что рынок сегментируется на тех, кому действительно есть, что сказать, и тех, кто способен только к "перепевкам". Мы увидим явную стратификацию — дженериковый и уникальный контент будут играть в разных нишах.

Про уникальность

Вы использовали слово "уникальность". В чем может быть уникальность?

Уникальность может базироваться на особом контенте, на способе его подачи, на личности автора, на персональном внимании к участникам и многом другом.

Вообще, важно понимать, что мы входим в новую экономику, которая может быть названа "экономикой уникальности". Суть в том, что творчество становится обязательным компонентом любой деятельности, экономика становится "креативной". Но это творчество не столько в форме "пишу песни и рисую картины", а в более прагматичном, даже бытовом аспекте. То творчество, которое проявляется, скажем, в работе парикмахера или выпекании хлеба и сводится к некому авторскому взгляду, авторскому подходу.

Уже можно говорить о том, что мы движемся из эпохи массовых стандартов в эпоху массовой уникальности. В контексте образования это означает, что люди будут сопровождать людей, двигаясь каждый по своей индивидуальной и совершенно особой траектории развития.

Доводилось ли Вам в последние месяцы участвовать в каком-то онлайн-событии, семинаре, конференции или чем-то еще, что дало бы действительно глубокий (иногда говорят — трансформационный) опыт?

Да. Это было мероприятие, предполагающее, что его участники проходят через некий опыт, близкий к опыту мистерий. Обычно такой семинар раньше делали оффлайн, он проходил как сложный театрализованный процесс, но в этот раз все было онлайн. Участники процесса находились в разных странах Европы. Сам процесс шел 3 дня и больше всего походил на читку пьесы по ролям. Мы работали с темой трансформации экономики, рождения экономики будущего. И знаете, в итоге это дало очень глубокое погружение! Я даже не ожидал, что насколько серьезные процессы можно перенести в онлайн с сохранением качества.

За счет чего, с Вашей точки зрения, удалось добиться такого включения и такой глубины?

Очень важный аспект — это качества самого ведущего, в частности, его способность присутствовать во всем процесса. Я бы еще назвал это умением удерживать внимание в происходящем. Этот навык важен в обычном общении, но в онлайн-формате он становится совсем критичным. Очные формы контакта расхолаживают людей — вот кто-то говорит что-то на встрече, и все из вежливости слушают, потому что неудобно выйти из комнаты, даже если он говорит очень занудно или глупо. Онлайн требует более продвинутых навыков работы с вниманием как со стороны ведущего, так и со стороны участников — потому что вас попросту могут выключить. Надо уметь удерживать внимание и быть внимательным к другим. Причем роль ведущего и его способности реально продемонстрировать эту включенность и внимание ко всем участникам решает крайне много.

Какие механизмы удержания внимания Вы бы назвали?

Например, если участник знает, что он находится в общем поле взаимодействия и все ждут его реплик, то он будет более собран. Этот механизм как раз использовался в том процессе, про который я рассказывал выше. Там в почти театральном формате создавалось пространство взаимодействия, удерживающее внимание "включенным".

Чтобы все это эффективно работало, надо знать особенности онлайн-среды — многие довольно очевидны, это та самая гигиена. Скажем, понимать: каждый час лучше делать перерыв, потому что люди естественным образом устают, и интенсивность внимания падает. Или, что важно как можно быстрее дать людям возможность что-либо сказать. Причем включение должно быть не формальным, а сутевым. Если этого не делать, то зачастую мозг автоматически переводит происходящее в формат фонового "радиоприемника", и человек просто вываливается и процесса.

Я думаю, что способность к качественной трансляции знаний и даже тонких вещей, типа передачи "от сердца к сердцу" в онлайн-формате — это то, чему предстоит научиться многим наставникам. И я уже вижу , как у некоторых мастеров действительно получается ухватить этот новый механизм.

Дополнительно почитать

• Александр Моисеенков: Быть антимейнстрим!
• Раймондс Вейонис: Каждый следующий день ты должен быть лучше, чем в предыдущий
• Энди Вейер: Как в одиночку выжить на Марсе
• Сергей Пускепалис: Любознательность вызывает неистовость